Значимая книга!
Прижизненное издание!
Мраморный обрез и водяные знаки!
Опыт о происхождении человеческих знаний. Труд, в котором всё, что касается человеческого понимания, сводится к одному принципу [Essai sur L'origine Des Connoissances Humaines. Ouvrage ou L'on reduit a un seut principe tout ce qui concerne L'entendement humain], том I, 383 стр., 17x10 см.
Отличное дополнение к вашей антикварной коллекции!
О чем книга:
Кондильяк в своем трактате ставит целью объяснить происхождение и природу человеческих знаний. В книге он развивает свои эмпирические теории о том, что все знания и идеи человека происходят из чувственного восприятия и опыта. Это был значительный вклад в развитие эмпиризма и теории познания в XVIII веке.
Кондильяк утверждал, что все сложные идеи можно свести к простым чувственным восприятиям. Он также рассматривал язык как важнейшее средство для формирования абстрактных идей и концепций. Его работы оказали значительное влияние на французских философов-просветителей и на последующее развитие психологии и теории познания.
Значимость:
Книга “Essai sur l’origine des connaissances humaines” является одним из основополагающих трудов в истории философии, особенно в контексте XVIII века. Кондильяк считается одним из важнейших представителей французского просвещения, и его идеи оказали влияние на таких мыслителей, как Жан-Жак Руссо и Дени Дидро.
Этьенн Бонно де Кондильяк#nbsp;(30.09.1715, Гренобль — 3.08.1780, близ Божанси) — французский философ-сенсуалист. Брат Г. Б. Мабли.
Кондильяк разработал сенсуалистическую теорию познания, которая сыграла важную роль в развитии французского Просвещения.
Он считал, что единственным источником всех данных сознания являются ощущения.
Кондильяк активно участвовал в общественной жизни, общался с П. А. Гольбахом, К. А. Гельвецием, Вольтером, П. Ж. Ж. Кабанисом, Б. Франклином, А. Р. Ж. Тюрго и другими.
Из российской энциклопедии:
Имя Кон­диль­як по­лу­чил по на­зва­нию име­ния, ко­то­рое его отец при­об­рёл в 1720. Учил­ся в па­риж­ской се­ми­на­рии и Сор­бон­не, в 1740 воз­ве­дён в сан свя­щен­ни­ка, но от­ка­зал­ся от обя­зан­но­стей свя­щен­но­слу­жи­те­ля.
Ин­те­ре­суясь фи­ло­со­фи­ей и нау­ка­ми, сбли­зил­ся с Ж. Ж. Рус­со и Д. Дид­ро, с по­мо­щью по­след­не­го опуб­ли­ко­вал ано­ним­но в Ам­стер­да­ме «Опыт о про­ис­хо­ж­де­нии че­лове­че­ских зна­ний» («Essai sur lʼorigine des connaissances humaines», 1746; рус. пер. 1980), имев­ший боль­шой ус­пех.
В этом со­чи­не­нии К. раз­де­лял кон­цеп­цию Дж. Лок­ка, со­глас­но ко­то­рой су­ще­ст­вуют два ис­точ­ни­ка зна­ния – внеш­ний опыт (ощу­ще­ния и вос­при­ятия) и внутр. опыт (реф­лек­сия, т. е. на­блю­де­ние над дея­тель­но­стью со­зна­ния).
По­сле вы­хо­да в 1749 «Трак­та­та о сис­те­мах» («Traité des systèmes», рус. пер. 1938) из­бран чле­ном Бер­лин­ской АН. В этом трак­та­те К. под­верг кри­ти­ке ме­та­фи­зич. сис­те­мы Р. Де­кар­та, Н. Маль­бран­ша, Б. Спи­но­зы и Г. В. Лейб­ни­ца как по­стро­ен­ные на от­вле­чён­ных прин­ци­пах, то­гда как ис­тин­ная сис­те­ма долж­на на­чи­нать с идей «наи­бо­лее про­стых, со­об­щае­мых нам ор­га­на­ми чувств; об­ра­зо­вать из них слож­ные по­ня­тия, ко­то­рые, со­че­та­ясь ме­ж­ду со­бой, в свою оче­редь про­из­ве­дут дру­гие по­ня­тия…» (Соч. М., 1980. Т. 1. С. 288).
В «Трак­та­те об ощу­ще­ни­ях» («Trai­té de sensations», vol. 1–2, 1754, рус. пер. 1935) К. пол­но­стью от­ка­зал­ся от идей Лок­ка, счи­тая (как и Ж. О. де Ла­мет­ри), что един­ст­вен­ным ис­точ­ни­ком всех дан­ных соз­на­ния (вни­ма­ния, па­мя­ти, же­ла­ния, су­ж­де­ния и, на­ко­нец, раз­мыш­ле­ния) яв­ля­ют­ся ощу­ще­ния. Бо­лее то­го, все эти свой­ст­ва соз­на­ния пред­став­ля­ют со­бой не что иное, как «ощу­ще­ние в его раз­лич­ных пре­вра­ще­ни­ях» (Соч. М., 1982. Т. 2. С. 192).
Что­бы вы­яс­нить, как про­ис­хо­дят эти пре­вра­ще­ния, К. при­ду­мал зна­ме­ни­тый мыс­лен­ный экс­пе­ри­мент, по­сле­до­ва­тель­но на­де­лив не­кое су­ще­ст­во – «бес­чув­ст­вен­ную мра­мор­ную ста­тую» – обо­ня­ни­ем, вку­сом, слу­хом, зре­ни­ем и ося­за­ни­ем.
К. ак­тив­но уча­ст­во­вал в об­ществ. жиз­ни, об­щал­ся с П. А. Голь­ба­хом, К. А. Гель­ве­ци­ем, Воль­те­ром, П. Ж. Ж. Ка­ба­ни­сом, Б. Франк­ли­ном, А. Р. Ж. Тюр­гои др. При этом он от­ка­зал­ся от со­труд­ни­че­ст­ва в «Эн­цик­ло­пе­дии» Д. Дид­ро и рез­ко вы­сту­пил про­тив ма­те­риа­лиз­ма, бла­го­да­ря че­му поль­зо­вал­ся до­ве­ри­ем вла­стей.
В 1758–67 он на­хо­дил­ся в Парм­ском гер­цог­ст­ве в ка­че­ст­ве вос­пи­та­те­ля на­след­ни­ка пре­сто­ла Фер­ди­нан­да – вну­ка Лю­до­ви­ка XV, соз­дав за это вре­мя «курс за­ня­тий» в 16 то­мах (опубл. в 1775), вклю­чав­ший ра­бо­ты по ли­те­рату­ро­ве­де­нию, ло­ги­ке, ис­то­рии фи­ло­со­фии.
В 1767 воз­вра­тил­ся в Па­риж; в 1768 из­бран чле­ном Франц. ака­де­мии, од­на­ко, про­чи­тав всту­пит. лек­цию, уе­ди­нил­ся в сво­ём де­ре­вен­ском зам­ке и пре­дал­ся на­уч. за­ня­ти­ям. За­вер­шив в 1780 «Ло­ги­ку» (рус. пер. Т. Ф. Оси­пов­ско­го, 1805), К. не ус­пел за­кон­чить боль­шой трак­тат «Язык ис­чис­ле­ний» («La lan­gue des calculs», опубл. в 1798), в ко­то­ром, сле­дуя иде­ям Г. В. Лейб­ни­ца, пы­тал­ся по­стро­ить ис­кус­ст­вен­ный язык сим­во­лов и пра­вил опе­ри­ро­ва­ния ими.
Раз­ра­бо­тан­ная К. сен­суа­ли­стич. тео­рия по­зна­ния сыг­ра­ла важ­ную роль в раз­ви­тии франц. Про­све­ще­ния.
При ре­ше­нии пси­хо­фи­зич. про­бле­мы он в ду­хе ок­ка­зио­на­лиз­ма ут­вер­ждал, что те­ло со­вер­шен­но от­лич­но от ду­ши и мо­жет быть лишь по­во­дом, а не при­чи­ной воз­ник­но­ве­ния на­ших зна­ний, так что ду­ша спо­соб­на при­об­ре­тать зна­ния и без по­мо­щи ор­га­нов чувств (как, напр., по­сле смер­ти те­ла).
Од­на­ко, по­сту­ли­руя су­ще­ст­во­ва­ние ду­хов­ной суб­стан­ции – но­си­те­ля соз­на­ния, К. за­яв­лял, что са­мо­соз­на­ние воз­ни­ка­ет лишь бла­го­да­ря из­ме­не­ни­ям, ко­то­рые мы ощу­ща­ем в се­бе, и по­ме­щает­ся в оп­ре­де­лён­ной час­ти моз­га, на­зывае­мой им sensorium commune (об­щее вме­сти­ли­ще).
При этом он был но­ми­на­ли­стом, рез­ко вы­сту­пав­шим про­тив при­пи­сы­ва­ния иде­ям дей­ст­ви­тель­но­сти.
Со­глас­но К., ха­рак­тер на­ро­да фор­ми­ру­ет­ся под влия­ни­ем кли­ма­та и фор­мы прав­ления, ко­то­рой он при­да­вал ре­шаю­щее зна­че­ние. По­сле Франц. ре­во­лю­ции 18 в. ра­бо­ты К. бы­ли по­ло­же­ны в ос­но­ву фи­лос. об­ра­зо­ва­ния.